Взлеты и падения Калифорнийского виноделия. Часть 2.

Виноделие в долине Напа создало 46 тысяч рабочих мест и ежегодно добавляет около 50 миллиардов долларов в валовой продукт Соединенных Штатов (соседняя Сонома добавляет 15 миллиардов), куда больше, как и предсказывал Агостон Харасти, чем дала Золотая Лихорадка.

Второму отцу калифорнийского вина тоже не повезло с фамилией, произнести Tchelistcheff решительно не мог никто, поэтому некоторые звали его «маэстро», но большинство — просто «доктор», может быть, потому, что его рабочей одеждой был белый халат. Об Андрэ Челищеве писать много труднее, чем об Агостоне Харасти, но по причине прямо противоположной. Его биография и дела слишком близки и хорошо известны, описаны в десятках очерков, в нескольких книгах и даже в одном неплохом документальном фильме. Поскольку по факту рождения патриотами России он считается русским, то на русском языке из пишущих о вине о нем не писал только самый ленивый. Отношение его к России оставим в стороне, воевал в Гражданскую он на стороне белых, жив остался чудом, никакой хорошей памяти о России не сохранил, хотя в конце жизни собирался съездить и побродить по знакомым местам. Свой высокий орден он получил во Франции, писал и говорил — по-английски, думал — по-французски, хотя — да, говорил и по-французски и по-английски с сильным русским акцентом.

Но сначала о том отрезке времени между смертью отца №1 Агостона Харасти в 1869 и 1938 годом, когда в Напе появился «доктор» Челищев. Время для калифорнийского виноделия, как говорится в присказке, бывало хуже, но редко. Но в самом начале всё было не так плохо. Усилиями десятка энтузиастов, прежде всего, Агостона Харасти, Чарльза Круга, Джона Патчета, Джекоба Шрама, Гамильтона Крабба, Густава Нибаума, братьев Беринжеров, Альфреда Таббса за каких-то 15-25 лет на совершенно пустом месте калифорнийских округов Сонома и Напа возникла винная индустрия, вполне конкурентная европейской. Конечно, не по масштабу, но качеству вина. Но и рост площадей под винный виноград был удивительным. В 1860 в долине Напа под виноградниками было примерно 100 гектар, в 1875 — около 10 тысяч. В Сонома был примерно такой же рост. Калифорнийские вина уверенно завоевывали популярность в Европе, редко на какой выставке их обходили наградами. На Парижской всемирной выставке 1889 года красное вино Густава Нибаума из винодельни Инглнук (Inglenook) в Напе (существующей под другим именем и сегодня) завоевало золотую медаль. Альфред Таббс в 1882 году основал на самом севере долины Напа винодельню Montelena — и сегодня одну из самых красивых в долине, для которой привез лозу из двух самых знаменитых виноградников Европы — Chateau d’Yquem и Lafite Rothschild, очень скоро его вино ценилось на уровне лучших французских.

Уже в 1870 Калифорния экспортировала 225 тысяч ящиков вина в год в Европу, Канаду, Латинскую Америку (особенно в Мексику), страны Карибского бассейна, Китай, но большинство шло на Восточное побережье США. Цены на вино стремительно росли, ящик красного вина из лучшей на то время винодельни Vine Cliff Vineyard в 1880 шел за 7.5 долларов, а некоторые вина шли за совершенно немыслимые 75 центов за бутылку. Бутылка «шампанского» из Буена Виста стоила ровно 1 доллар, это было чуть ниже средней дневной зарплаты в Америке. Кстати, все бутылки в то время были ручной работы и стоили примерно 10-12 центов. И все же конкурировать с очень дешевыми французскими винами было очень трудно. Перевозка ящика вина в Нью-Йорк и Бостон из Сан-Франциско стоила до 4.80 долларов, а из Бордо при почти нулевых тарифах того времени — не более 50 центов. Но, тем не менее, пророческие слова Харасти о том, что «вино принесёт этому штату больше денег, чем золото», оказались бы верными… если бы не три страшных удара, которые винная индустрия Калифорнии не смогла выдержать.

Первым была филоксера. В 1850-х ботаники Лондонского ботанического сада завезли для своих опытов некоторое количество виноградных кустов из Америки. Никто и предполагать не мог, что на корнях американского винограда в Европу будет завезена страшная болезнь, распространяемая мельчайшей, почти невидимой глазом тлёй, паразитирующей на корнях виноградных кустов. Но в Америке за тысячи лет корни местных диких виноградников смогли приспособиться и вполне безобидно сосуществовать с Duktulosphaira vitifoliae. Европу же ждала катастрофа. Сначала были полностью уничтожены виноградники Британии, а за следующие двадцать лет погибли практически все виноградники Франции: обычно в середине сезона листья вдруг начинали желтеть и опадать, тля выпивала всю воду из корней. За несколько лет корни так ослабевали, что виноградник полностью погибал. «Винная чума» быстро захватила соседние с Францией страны и к 1890-м Европа практически осталась без виноградников. По оценкам специалистов было уничтожено от 70 до 90% виноградников Европы. Для Франции это была национальная катастрофа. Французское правительство объявило огромную награду тому, кто найдет источник болезни и способ лечения (сначала 1 миллион долларов в нынешних деньгах, потом сумма была увеличена до 6 миллионов!), но долго никто не мог связать почти невидимую глазом желтую тлю с болезнью. Не помогали даже такие радикальные меры, как попытки закопать под каждый корень живую жабу, залить виноградник белым вином или путем скрещивания европейских и американских сортов создать новый устойчивый сорт.

Конечно, со временем решение было найдено, иначе мы бы сегодня не пили французские вина. Уже забытые американский энтомолог и французский ботаник нашли теоретическое решение, которое затем стало широко известно благодаря практическим шагам Т. В. Мансона (T.V. Munson), выдающегося американского специалиста по классификации и селекции местных американских сортов винограда и выявлению среди них самых устойчивых к филоксере. Американские дикие, а затем и одомашненные виноградники различались примерно двумя дюжинами различных подсемейств корневой системы — vinifera. Все они в той или иной степени были устойчивы к филоксере. Во всей Европе, к сожалению, был только один вид vinifera, который был полностью уязвим. Самые-самые устойчивые корни были найдены… в Техасе, они, вместе с двумя другими американскими корнями, по сегодняшний день являются корневой основой практически всех виноградников в старой Европе. (Напомню, что виноград выращивают прививками лозы к корню. На корень можно прививать различные сорта винограда. Генетика и все связанные с ней отличия сорта находятся в лозе, не в корне. От корня зависит «сила» виноградника, выживаемость в условиях засухи, устойчивость к болезням). Все виноградники со старыми европейскими корнями пришлось выкорчевать и сжечь. Только примерно к 1910 году Европа смогла восстановить свое виноделие. Французское правительство так никогда и не выплатило обещанную награду. Французы, что с них взять.

Но какое отношение филоксера имела к США? К сожалению, самое прямое. Агостон Харасти, а за ним и многие другие завезли в Америку не только виноградную лозу, но и целые виноградные кусты. В то время считали, что только в совокупности можно получить «европейское» качество вина. Постепенно, к 1880-м, на виноградниках Сономы и Напа стали преобладать европейские корни. И, естественно, все несчастья повторились в Америке, только с задержкой примерно на 10-15 лет. К началу 20 века в Напе погибло 75% виноградников. Кстати, первыми начали погибать как раз виноградники Буена Виста в Сономе, где европейский виноград был высажен раньше других мест.

Вторым ударом было сан-франциское землетрясение 1906 года. Винодельни того времени были весьма примитивными, почти нигде не было холодных помещений для старения (выдержки) и хранения вина. Еще более примитивным был маркетинг, вернее, на уровне виноделен он практически отсутствовал. Некоторый избыток выпускаемого вина к концу 1880-х привел к жёсткому давлению на его цену со стороны сан-франциских коммерческих покупателей. В то время через Сан-Франциско фактически шла вся продажа вина Напы и Сонома. Доходы виноделов и фермеров резко упали, начались массовые банкротства. Оба недостатка решил устранить англичанин Перси Морган. В 1894 году он создал Калифорнийскую Винную Ассоциацию (CWA), монополию, которая контролировала 80% производства и продажи вина в штате и была в состоянии стабилизировать цены. Ей же принадлежали гигантские склады и винные емкости в районе нынешней улицы Брэннен, одна из «бочек», самая крупная в мире, содержала 220 тысяч литров вина!

Производство и сбыт вина в начале 20 века существенно отличались от нынешнего — большинство виноделен продавали свое вино перекупщикам сразу после ферментации, в емкостях, а не розлитое в бутылки. На складах CWA вино смешивали по усмотрению продавцов, некоторое количество лучшего вина разливали в бутылки и выдерживали какое-то время до продажи, но большую часть продавали просто в бочках. Уже на местах, например, в Нью-Йорке, вино разливали по бутылкам. Но это были не привычные нам 0.75 литровые бутылки. Самым распространенным сосудом для розничного покупателя была бутыль емкостью в один галлон, чуть меньше 4 литров.

Землетрясение 17 апреля 1906 года полностью разрушило все здания CWA. На улицы вылилось более 40 миллионов литров вина — многолетний труд примерно 100 виноделен Напы и Сономы. Вином даже тушили пожары на прилегающих улицах.

Но смертельным оказался третий удар — Volstead Act, закон, принятый Конгрессом США 27 октября 1919 года и опрокинувший «вето» Президента Вильсона. Это был печально знаменитый «Сухой закон», ставший 17 января 1920 года Восемнадцатой поправкой к Конституции США. Было запрещено производство, реклама, транспортировка и распространение любого напитка с алкоголем более 0.5%. Существовали определенные минимальные исключения, которые ничего не меняли по существу. Сухой закон был принят под давлением женских организаций из первой феминистской волны в Америке. 17 января 1920 года, в день принятия Сухого закона, винная индустрии Америки умерла. Сразу и вся.

Накануне этого печального дня в Калифорнии, включая южную и северную, было около 700 виноделен (южная Калифорния все еще выпускала гораздо больше вина, чем северная). К 5 декабря 1933 года, времени отмены 18-й Поправки, осталось 140, из них в долине Напа, может быть, пару десятков. Но это были уже совершенно другие винодельни, винодельни только по названию: они были существенно меньшими по размеру и ни о какой эволюции виноделия не было и речи, так как малочисленные фермеры выращивали для них совершенно другой виноград. Это был возврат к приторно сладким красным крепленым винам, которые разрешалось выпускать как «сакраментальные» или «кошерные» для религиозного обряда католической церкви и синагог. Все с таким трудом наработанные институционные навыки производства сухих вин и фермерские традиции разведения винных сортов винограда были утеряны. Что также ужасно, у поколений американцев был утерян интерес и вкус к нормальному вину. Даже в 1966 году, когда новая винная революция уже совершенно очевидно набирала силу, более половины вин, выпускаемых в Калифорнии, были дешевыми, креплеными и сладкими. Только через 70 лет в 1990-м количество виноделен в Калифорнии сравнялось по численности с 1920 годом!